— Миранда, я хочу, чтобы ты пошла к сараю, нашла большое ведро для молока, наполнила его грязью и принесла мне.

Миранда отвела испуганный взгляд от укусов на распухших ногах Мак-Говерна.

— Он умрет, мама?

— Да, если ты не поспешишь и не сделаешь того, о чем я прошу.

Едва Миранда исчезла из вида, как Кэйт взяла нож и начала обрабатывать укусы. Решив, что сделала все необходимые надрезы, она опустилась на колени и прижалась ртом к одному из укусов. Она не знала, напряжена ли бедренная мышца, или распухшие ноги уже начали коченеть. Но ей было невероятно трудно отсасывать кровь. Она размяла кожу, отсосала кровь и сплюнула. Спокойно, спокойно. Она знала, что не должна оставлять синяки вокруг ран, иначе потом здесь сойдет кожа.

Время шло слишком быстро. Кэйт так спешила, что едва успевала дышать, а потому скоро почувствовала головокружение. Но она продолжала работу. Этот человек спас жизнь ее дочке, а она должна спасти его.

Очистив как могла укусы, Кэйт аккуратно обработала раны, поскольку они продолжали кровоточить. Из принесенной Мирандой грязи она замесила что-то вроде вязкого теста и, взмолившись, чтобы это не принесло вреда, обмазала этим тестом ноги Мак-Говерна. Она вспомнила рассказы о том, что животные, укушенные ядовитыми змеями, приходят к лужам и окунаются в них. Грязь обладает отсасывающими свойствами. Если это действует на животных, Бог даст, поможет и человеку. В полном изнеможении Кэйт вытерла руки и выпрямилась у кровати, размышляя, что бы еще сделать. Теперь не оставалось ничего другого как поспешить за доктором. На случай, если Мак-Говерн еще слышит ее, она наклонилась над ним и коснулась его руки.

— Я еду в город за доктором Уиллоуби, мистер Мак-Говерн, и сразу же вернусь.

Он не ответил. Кэйт никогда не видела никого при смерти. Каждый раз, когда поднималась его грудь, ей казалось, что он вот-вот перестанет дышать. Взяв на руки Миранду, она поспешила во двор за лошадью.

— Мама, он спас меня, — всхлипывая говорила Миранда, — он услышал шипение змей еще до того, как спустился совсем близко к ним. Но он все равно спустился и забрал меня. Вот почему он весь искусан.

— Я знаю, радость моя, он очень храбрый.

— Он умрет?

Кэйт едва ли не потеряла равновесие и прислонилась плечом к стене, чтобы удержаться на ногах.

— Нет, он не умрет, Миранда, я не дам ему умереть.

Зловещая тень доктора, отошедшего от кровати, изгибалась на дощатых стенах спальни. С ужасом ожидая приговора, Кэйт отвела взгляд от неподвижного — тела Закарии Мак-Говерна, прикрытого простыней.

— Спасти его может только чудо.

Ну что ж, она была готова к этому, не так ли?

— Могу ли я хоть что-нибудь сделать для него?

— Сейчас мы можем только молиться. Вы потеряли слишком много времени, пока доставили его сюда и отсосали яд, так что… — Доктор Уиллоуби отступил к стулу, который Кэйт поставила у кровати. Положив руку на его спинку, он неловко наклонился, чтобы закрыть свой саквояж, затем повернулся к ней. В очках, водруженных на его огромный нос, он напоминал сову.

— Я вернусь в город и пришлю за ним несколько человек: они доставят его в мою клинику. У вас и так много хлопот с ребенком и хозяйством. Агония может затянуться на несколько часов.

— Я не могу бросить его на произвол судьбы. Доктор провел узловатой рукой по своим седым редеющим волосам.

— Кэйт, вы добрая женщина и, несомненно, отличная сиделка. Но уход ему не поможет. Мужчина такой комплекции мог бы выжить после одного укуса, может быть, после двух. Но даже лошадь не выживает после четырех.

— А такая малышка, как Миранда, не перенесла бы и одного. Если бы он не бросился спасать ее, змеи вообще не укусили бы его. Пока он жив, я буду при нем.

Вздохнув, доктор кивнул.

— Думаю, я чувствовал бы то же самое. Ясно одно: здесь ему уделят намного больше внимания, чем в клинике. С тех пор, как умерла моя жена, у меня нет сиделки. Я уже принял сегодня роды, другая женщина на сносях, и, видимо, мне придется покинуть клинику на несколько часов. Тогда он будет предоставлен самому себе. — Доктор пожал плечами. — Я должен сосредоточить усилия на том, что наиболее целесообразно.

Кэйт поняла: жестокий, мучительный выбор. Люди в здешних местах должны благодарить Бога за то, что здесь вообще есть доктор. Она перевела дух.

— Я не виню вас. Но скажите мне, что делать. Доктор Уиллоуби дал Кэйт краткие инструкции:

почти все это она уже знала. Полный покой. Постараться вывести мочу. Накладывать на раны припарки. Он никогда не слышал, чтобы от змеиных укусов лечили грязью, но, вероятно, это не повредит, если только не занесет инфекцию.

— Я слышал, что она обладает антисептическими свойствами, — закончил он, —но так ли это, не знаю. — Он опять пожал плечами, и Кэйт решила, что этот жест выражает беспомощность, тсогда доктор сталкивается с неизлечимой болезнью или другим злом.

— В любом случае я мало чем мог бы помочь.

— Вы сделали все, что могли, доктор. Никто и не требует от вас большего. Если бы мистер Мак-Товерн был в сознании, он несомненно сказал бы то же самое.

— У него может начаться носовое кровотечение, да и другое тоже. Это бывает после укусов змей. Это будет неприятно. — Он огляделся. — Разумнее удалить отсюда девочку. А кстати, как она? Я мог бы ее осмотреть.

Кэйт знала, что Миранда при падении только немного поцарапалась. Осмотр незнакомого врача принесет ей больше вреда, чем пользы.

— Она очень пуглива. Наверное, где-нибудь сейчас прячется.

— Позовите ее, пожалуйста!

— Я уже осмотрела ее, доктор. С ней все в порядке. А вам нужно спешить к роженице. Разве вы забыли?

При упоминании о пациентах доктор подхватил саквояж и направился к выходу.

— Вы уверены, что с ней все в порядке?

— Конечно.

Обведя взглядом двор, Кэйт заметила, что нет повозки, обычно стоявшей у сарая. Если ей придется везти Зака к доктору в город, она ей понадобится.

— Не могли бы вы попросить кого-нибудь с фермы Мак-Говерна привезти назад мою повозку?

— Обязательно. — Выходя на крыльцо, доктор сказал:— Я приеду завтра утром, чтобы сделать все необходимое. Когда все будет кончено, просто накройте его чем-нибудь и заприте дверь в спальню.

От его слов Кэйт вздрогнула. Она не могла забыть, что Зак думал только о спасении Миранды, когда он тащил ее из колодца. Помнила мягкость его огромных натруженных рук, когда он ощупывал ими маленькое тельце Миранды. Она не могла не отплатить ему за это, спокойно позволив умереть. Никак не могла.

ГЛАВА 5

Проводив доктора, Кэйт пошла на кухню и стала рыться в лекарствах Джозефа. Она давно уже собиралась выбросить все эти бутылочки: их вид вызывал у нее неприятные воспоминания. Теперь она радовалась, что не успела этого сделать. Хотя муж ее был крепким на вид человеком, его постоянно одолевали какие-то недуги. Кэйт не знала толком, настоящие или вымышленные. Неважно. Раз уж у нее есть лекарства, нужно использовать их.

После долгих раздумий Кэйт выбрала бутылочку с жидкостью Файердейла, которая, как она знала, очищала кровь. Затем взяла средство Свифта, поскольку как-то прочитала в рекламе в «Морнинг Орегониен», что это лучшее в мире лекарство для крови. Отлично помогает при травмах кожи, заражениях крови, обморожениях и ранах различных видов.

Затем она открыла последние страницы в тетрадке своей матери: там были перечислены средства от различных болезней. Для примочек годился хмель с виноградными листьями, вымоченный в уксусе. Возле сарая у Кэйт как раз рос хмель, да и виноградные лозы уже покрылись листвой. Она послала Миранду за листьями. В тетрадке был еще рецепт от лихорадки: в его состав входили гвоздика, хинная кора и портвейн. У Кэйт была только гвоздика.

Она пошла в комнату Джозефа и долго шарила в его столе, пока не нашла энциклопедический справочник. К несчастью, там ничего не говорилось о змеиных укусах. Все же она нашла и там рецепт лекарства от лихорадки, и, понимая, что у Мак-Говерна, вероятно, начнется жар, отыскала на полке с лекарствами Джозефа «Аконитум напеллюс» и отнесла его в спальню.